Москва в революцию
После революции 1917 года образ Москвы изменился коренным образом. Несмотря на то, что с 1918 года новое правительство вернуло ей столичный статус , Первопрестольной пришлось сильно измениться. Все государство претерпевало глобальную перестройку. В Кремле кипела работа, пролетариат чесал репу и воображал свой идеальный рабочий мир. Нового пока строить ничего не могли, разрушали относительно скромно. Разве что активно вели национализацию частной собственности, уничтожали царскую символику и проводили монументальную пропаганду, которой до наших времен осталось мало из-за недолговечности материалов. Активное разрушение храмов и монастырей, Китай-городской стены приходится на 30-е годы.
Те, кто из себя что-то представлял в дореволюционной России и не сбежал, приспосабливались к новым суровым условиям. Их огромные квартиры уплотняли хлынувшим в Москву пролетариатом и в лучшем случае им разрешали оставаться жить в одной из комнат их же дома и работать на фабрике, некогда им принадлежавшей. Рабочий мало понимал в управлении, поэтому без опытного человека никак нельзя было обойтись. Но именно именем Рабочего назывались крупнейшие фабрики и заводы. Комичен и тот момент, что даже знаменитый родильный дом имени А. Абрикосовой (ул. 2-я Миусская, д. 1/10), родительнице 22 детей, открытый по ее воле и пониманию был переименован в родильный дом имени Н. Крупской. Роддом стал носить имя женщины, ничего общего с материнством не имеющей и наоборот пропагандировавшей аборты.
Новая власть сделала благое дело для Москвы: разогнала, наконец-то , жуткие ночлежки Хитровки и притоны Грачевки. Теперь не нужны были проститутки. Ведь Женщина- вещь общая, и она не должна отказывать в любви пролетариату. Но притоны все же были. Такие, например, как описывал М. Булгаков в «Зойкиной квартире». В миру бытовало мнение, что «секс- это как выпить стакан воды». По такому правилу жила известная сердцеедка Л. Брик. Секс-совершенно естественная потребность и не за чем задумываться, как часто ты меняешь стаканы. Видимо поэтому самая востребованная специальность того времени – врач-венеролог.
Пока дореволюционный модельер императорского двора Н. Ламанова придумывала образ советской женщины, В. Маяковский поддерживал революционный дух, архитекторы начинают внедрять конструктивизм в московский облик. Братья Веснины, К. Мельников, А. Щусев, А. Лангман , Я. Корнфельд , Ле Корбюзье , М. Гинзбург и И. Милинис старательно проектируют город для народа : фабрики и обязательно Дворцы культуры при них; дома-коммунны, где все должно быть общее и не обременено домашним бытом; первый стадион на 20 тысяч зрителей на Ленинградском проспекте для общества «Динамо»; Планетарий, а также такое новшество для Москвы как фабрика-кухня.
Первую такую фабрику соорудили по проекту архитектора А. Мешкова в 1929 году на Ленинградском проспекте ( д. 7). Суть ее заключалась в снабжении готовыми обедами целой сети столовых, при ней также можно было отобедать или взять готовую пищу на дом. Предполагалось, что общение в столовой на 1500 мест еще больше социализирует народ.
Возможно, социализация при коллективном потреблении пищи имела место быть, но все же главную функцию- производство пищи на несколько столовых одновременно было главной задачей таких фабрик-кухонь. Мощность кухни была рассчитана на 24 000 обедов. Стряпали 350 человек, преимущественно женщины. Это не в дореволюционной России, когда женщин не брали на работу. Теперь женщина такой же товарищ как и все остальные мужчины.
Фотография редакции журнала
